Профессор Томсинов выступил со своими размышлениями о смысле
творчества великого русского мыслителя правоведа Ивана Александровича Ильина в рамках очередного
выпуска передачи «Наблюдатель», вышедшего на ТВ «Культура» (ведущая Фекла
Толстая. Эфир от 09. 04. 2018 г.).
Хрестоматия содержит тексты наиболее значимых в
мировой истории Нового и Новейшего времени юридических актов Англии (с 1707 г. —
Великобритании), США, Франции и Германии, отражающих особенности их государственного
строя и правовой культуры. Из 84 документов, представленных в Хрестоматии, 46
переведены В.А. Томсиновым специально для этого издания. Документы, вошедшие в настоящую Хрестоматию, изучаются
в рамках семинарских занятий на юридическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова.
Их критическое рассмотрение и обсуждение призвано дать студентам знание лучших образцов
мировой юриспруденции, познакомить с правовыми и политическими идеями, сыгравшими
огромную роль в истории человечества. Вместе с тем оно должно способствовать усвоению
основополагающих правовых идей, юридических категорий, выработке у будущих юристов
умения анализировать и понимать содержание и смысл юридического текста, формированию
навыков юридического мышления — чувства юридического здравого смысла, позволяющего
критически оценивать действующее законодательство.
Книга посвящена
«украинскому кризису» 2014–2015 годов и главному его событию — выходу Крыма из
состава Украины и воссоединению его с Россией. Данное событие оценивается с
точки зрения международного правопорядка, западной правовой традиции и международной
практики разрешения подобных ситуаций. Воссоединение
Крыма с Россией рассматривается автором также в качестве события, которое
обнажило истинное состояние современного международного права и международного
правопорядка, затронуло в той или иной мере ряд основополагающих начал и доктрин
международного права.
В книге утверждается, что в условиях геополитических конфликтов между государствами
доктрины и принципы международного права приобретают новые смыслы, вследствие
чего прежние устоявшиеся их толкования утрачивают свое значение. В
заключительной части автор обращается к геополитическим основаниям современного «украинского кризиса» и показывает наиболее реальную перспективу его разрешения.
В
папке «Материалы, посвященные современной России» размещена ВТОРАЯ часть
сокращенного, журнального варианта книги В.А. Томсинова «А.Я. Вышинский и
феномен "сталинских репрессий”, публикуемая в журнале «Законодательство» (2017.
№ 12. 2018. № 1, 2, 3) под названием«Андрей Януарьевич Вышинский (1883–1954): государственный деятель и правовед».
Фигура Вышинского представляет собой ключ к разгадке
многих тайн политической жизни Советского государства в первые десятилетия его существования
и прежде всего такого явления, как «массовые репрессии» 30-х годов ХХ века. В
книге развенчиваются политические мифы, связанные с этим человеком, и дается
объективный анализ его государственной деятельности и научных трудов.
Труды по составлению проекта Гражданского
уложения Российской империи, начавшиеся в 1882 г. и продолжавшаяся до конца
1905 года представляли собой грандиозную научно-исследовательскую
работу в области гражданского права, предполагавшую выяснение сущностных
свойств гражданско-правовых институтов, их взаимосвязи, практического значения.
Особое внимание в этих трудах было уделено понятию владения, одной из самых сложных,
проблемных категорий цивилистики. Новая российская
юридическая конструкция владения создавалась в то время, когда уже была
завершена работа над Гражданским уложением для Германской империи. Немецкий
опыт правового регулирования владения был принят во внимание составителями российского
проекта Гражданского уложения, однако определяющего значения не получил. В
результате Германское гражданское уложение (ГГУ 1900 г.) и проект Гражданского
уложения Российской империи воплотили две различные модели владения и
владельческой защиты.
История
советских органов государственной безопасности таит в своем содержании много
тайн. Самые значимые для судьбы нашего отечества относятся ко второй половине
30-х годов прошлого столетия и связаны с феноменом «массовых репрессий». Их
волна, обрушившаяся на наше общество в 1937–1938 гг., накрыла в первую очередь
руководящих работников партийных и советских органов, но вместе с тем поглотила
сотни тысяч рядовых граждан, признанных «враждебными», «антисоветскими»
элементами. Советские органы государственной безопасности являлись инструментом
этих репрессий. Именно в такой роли они и представляются, как правило, в
публицистической литературе, посвященной этому трагическому событию советской
истории. Между тем в действительности репрессии направлялись в указанное время
и на само НКВД в целом, и на входившее в его состав Главное управление
государственной безопасности. Сотрудники органов государственной
безопасности были не только ударной силой массовых репрессий, но и сами
оказались под ударом репрессивного аппарата своего ведомства. И это
было закономерно: в 1937–1938 годах советские органы государственной
безопасности в сущности перестали выполнять подлинное свое предназначение,
оказались фактически в состоянии разложения и под угрозой распада. Их
преступная деятельность стала реальной угрозой для Советского государства.В очерке В.А. Томсинова показывается, что
со второй половины 1938-го и в 1939 году наша страна начала медленно выползать
из состояния массового террора и соответственно из массового психоза,
помешательства, безумия. И ни в чем это выздоровление не проступало так сильно
и явственно, как в том, что происходило тогда с органами и в органах
государственной безопасности, воплощавшихся в учреждении под названием
«Наркомат Внутренних Дел Союза ССР».
В
папке «Материалы посвященные современной России» размещена первая часть
журнального варианта книги профессора В.А. Томсинова «А.Я.
Вышинский и феномен "сталинских репрессий"», опубликованная в журнале
«Законодательство» (2017. № 8–11) под названием«Андрей Януарьевич Вышинский (1883–1954): государственный деятель и правовед».
Фигура Вышинского
представляет собой ключ для расшифровки многих тайн политической жизни Советского государства в первые десятилетия его существования и прежде всего чрезвычайно
загадочного явления 30-х годов ХХ века, называемого «политическими
репрессиями». Использование в качестве важнейшего орудия данных эксцессов
такого человека, как А.Я. Вышинский, заставляет усомниться в
правильности доминирующего в исторической публицистике объяснения их исключительно мотивами политической борьбы между различными группировками советской бюрократии, стремлением сталинской группировки
подавить своих противников. Междоусобная борьба в правящем слое
Советского государства никогда не прекращалась и со второй половины 20-х годов
действительно стала обостряться. Сталин и его сторонники в большевистской
партии действительно стремились любыми средствами победить своих соперников.
Но был еще один, более глубинный, намного более значимый, мотив для
развертывания в СССР в середине 30-х годов маховика политических репрессий. На
этот мотив как раз и указывает персона Вышинского.
В
папке «Материалы, посвященные современной России» размещен второй очерк В.А.
Томсинова "Февральская революция как технология разрушения государства",
опубликованный в журнале «Славяне» (2017. № 3. С. 7–16). Он является
продолжением очерка, опубликованного ранее в этом же издании.
В
новой публикации профессор В.А. Томсинов показывает, что крушение самодержавной
монархии в России весной 1917 года повлекло за собой разрушение государства как
такового и тем самым предопределило победу большевиков в схватке за власть над
страной с другими политическими силами. Большевики победили осенью 1917 года потому, что оказались в России
единственной организованной политической силой, способной возродить государственность.
В папке «Материалы, посвященные
современной России» размещена статья профессора В.А. Томсинова «Революции 1917 года в России в свете мирового революционного опыта»,опубликованная в журнале «Вестник
Московского университета. Серия 11. Право» (2017. № 2. С. 3–33). В ней
предпринимается попытка осмыслить сущность революций 1917 года в России с позиции
мирового революционного опыта.
Термин «революция», который применяется для
обозначения судьбоносных для нашей страны событий 1917 года, сам по себе не
объясняет их сути. Определяя революцию как радикальное
насильственное качественное изменение в государственном и общественном строе, в
официальной политической идеологии, доминирующих ценностях, ученые
предполагают, что на месте и вместо разрушенного государства возникает государство новое, качественно отличающееся от прежнего, сокрушенного
революцией. Но если этого не происходит, если существующее государство под
действием заговора просто гибнет, а нового государства вместо него не
возникает, то можно ли в этом случае говорить о революции? Может быть, правильнее называть такой поворот событий не революцией,
а просторазрушением государства? И как понимать приход к власти новой
политической силы в условиях разрушенного государства, если эта сила своими
действиями, пусть и немыслимо жестокими, восстанавливает государство —
естественно, на других основаниях и в других формах, нежели то, которое было
разрушено? В данном случае действительно происходит
радикальное качественное изменение, переход в новое состояние, но не от одного
государственного строя к другому, а от безгосударственного состояния к
государственности. Можно ли такое превращение назвать революцией? Не
представляет ли собой это явление нечто большее, чем просто революция?
Катастрофические для государственности Российской империи события, произошедшие в конце февраля – начале марта 1917 года,
до сих пор и столетие спустя вызывают массу вопросов и в целом составляют неразгаданную тайну. Их называют «революцией»,
но если для такого определения есть основания, то нельзя не признать, что это была очень странная революция — пожалуй, самая необычная революция в мировой истории.
В очерке показывается на обширном документальном материале,
что явление, называемое «февральско-мартовской революцией 1917 года», стало результатом полного разложения всего высшего слоя Российской империи, включая династию Романовых, дворянство, буржуазию, духовенство, интеллигенцию, правительство и либеральную оппозицию. Именно по этой причине крушение монархии вылилось в разрушение государства как такового и сделало неизбежным скатывание общества к гражданской войне. Восстановить государство в условиях, когда высший общественный слой предельно дискредитировал себя в глазах населения, проявил себя совершенно неспособным управлять страной, можно было только на принципиально новых началах и сделать это могла только новая сила, способная опереться на народную стихию и использовать ее для возрождения России как полноценного государства и единой страны.
